С кем и против кого воевали украинские националисты в годы Второй мировой войны. Историческая публицистика - Виталий Иванович Масловский

господин Горак, коллаборационисты были, в основном, в Галиции, где Москва отнюдь не «присутствовала» (разве что волна репрессий сталинско-бериевского режима в 1940—1941гг., зачастую – оправданная, которая коснулась как раз той самой третьей части населения).

И еще: «Украинская „коллаборация“ является категорически отличной по форме и по цели от таких же ситуаций, известных в Норвегии, Франции, Голландии и в других государствах и у других народов после оккупации их стран немецкой армией. Для Украинской национальной ориентации (то есть: для украинских воинствующих националистов – В.М.) Германия без учета режима должна была стать союзником, поэтому врагов для них хватало в Москве, Варшаве и Будапеште». Вполне понятно, что под «Украинской национальной ориентацией» автор понимает украинских интегральных националистов, и отнюдь не собирается причислять их к квислинговцам. Итак, все они, как национал-демократы, так и национал-клерикалы в Галичине, активно сотрудничали с новым режимом. И с них господин Горак снимает всякую ответственность за всё ими содеянное, и ценит тот «опыт», который они получили благодаря своему предательству: «Не было ни виной украинцев (то есть украинских националистов – В.М.), ни доказательством их политической незрелости то, что Берлин отказался от природного партнерства, потому что они, а не Берлин, верно поняли классическое применение союзов к дипломатиям в мире и в войне». Горак жалеет, что «моральная, политическая и военная помощь была для Сталина, а не для тех, кто считал его смертельным врагом» (имеется в виду помощь Советскому Союзу со стороны стран антигитлеровской коалиции – В.М.). Однако тут же успокаивается, когда говорит, что «все украинские среды – от националистов… до клерикалов» были едины «в одном убеждении – в необходимости сделать ставку на гитлеровскую карту». (Выделено мной – В.М.)

Далее г-н Горак утверждает, что эта ориентация на гитлеровскую Германию часто создавала условия сотрудничества, которую сегодня можно назвать «неосвящённым союзом». Этот «союз нечистых» хорошо известен как галичанам, так и всему украинскому народу.

Горак акцентирует свое внимание на так называемом «демократическом лагере» (который также активно и усердно сотрудничал с гитлеровцами): «С приходом немецких войск партии были запрещены, и демократические – в частности (здесь и далее автор пишет, конечно, о Галичине), но это не помешало ведущим членам предвоенных партий активно включиться в политическую и общественную жизнь, и занять руководящие посты во вновь открытых оккупационных структурах, учреждениях и организациях. Таким образом, украинская демократия стала таким же фактором коллаборационизма, хотя в отличной от других форме и в других обстоятельствах. Немецкие оккупационные власти не только относились к ним толерантно, но с удовольствием назначали их на различные руководящие посты, оценивая их знания, опыт и доверие населения к некоторым известным лицам». «Вот это демократия! – прочитав это, может воскликнуть читатель. – Сколько же спекуляций вокруг этого жупела „несчастной демократии“ и в прошлом, и сегодня!»

Далее г-н Горак режет правду-матку, ту самую правду, которую так хотели бы скрыть бывшие и нынешние националисты: «…Симпатии ОУН к нацистской Германии можно объяснить подобиями формы и содержания, которые создавали логические основы для сотрудничества…». (Выделено мной – В.М.) Кого же причислил господин Горак к этому «демократическому лагерю», функционеры которого, не стесняясь, сотрудничали с гитлеровцами? Это – львовская Верховная Рада во главе с митрополитом А. Шептицким, превращенная затем в Украинский национальный совет в том же Львове, киевский Украинский национальный совет, руководимый профессором Величковским, Украинский краевой комитет (УКК) в Львове во главе с К. Панькивским, который впоследствии заменен львовским отделом Украинского центрального комитета (УЦК), управляемого В. Кубийовичем.

В конце господин Горак отмечает, что в послевоенное время «много украинцев» (читай: украинских националистов – В.М.) заболели амнезией (то есть потерей памяти – В.М.). И только один Кость Панькивский «воссоздал истинную картину». Автор имеет в виду книги воспоминаний К. Панькивского «От государства в комитет», «Годы немецкой оккупации» и «От комитета в государственный центр», где Кость достаточно рельефно описал всех «украинцев» и ту «коллаборацию», которую они так усердно делали. Ниже мы приведем отрывки из этих замечательных «произведений».

Что же касается «коллаборации» ОУН-м и ОУН-б, то Горак однозначно отмечает, что первая неизменно стояла на позиции «пронемецкой ориентации», вторая, то есть ОУН-б, несколько маневрировала, хотя существенно и не меняла своей внешнеэкономической и внешнеполитической ориентации на гитлеровскую Германию. Провозглашая «Акт 30 июня 1941 года», бандеровцы прославляли «героическую немецкую армию» и её «фюрера», «приветствовали победоносную немецкую армию, как освободительницу от врага». Вот откровенная оценка: «…В нашем акте признания (имеется в виду, конечно, «Акт 30-го июня 1941 года» – В.М.) от ОУН-б немцы в то время не видели принципиальных противоречий, поскольку тогда немецкое правительство относилось к её деятельности толерантно, способствовало на низовом уровне укреплению связей с ОУН, симпатизировало её целям, а военные круги надеялись на полезное сотрудничество с нею в Генерал-губернаторстве во время войны. ОУН, а после её разделения – обе её фракции, действовали полулегально в системе Украинского центрального комитета в Кракове. Идея создания «походных групп была очень хорошо понятна немцам. Разрешение армии, и её поддержка при создании двух легионов («Нахтигаль» и «Ролланд») убедило руководство ОУН-б в верности своей ставки на Германию, и поэтому попытка создать антинемецких миф о положении ОУН-б перед 1942 годом является лишним и неуважительным переписыванием истории…» (выделено мной – В.М.)

Как вели себя коллаборационисты во время немецко-фашистской оккупации

«Пройдут годы, и потомки наши проклянут нас всех за то, что мы позволили современным предателям в короткие сроки все наши исторические завоевания и победы разрушить и уничтожить, при этом, не понеся за содеянное зло никаких наказаний». Воробьёв В. Н. «Военно-политическое обозрение», 25.05.2012г.

Для начала ответим коротко и однозначно: коварно, подло и преступно, как и всякие оборотни, ренегаты и предатели. Примеров такого поведения можно приводить множество. Однако, мы будем выяснять весь спектр этой мерзости. Для надлежащего «образца» представим «вполне приличный» «Календарь „За народ“. Год 1943» (Львов, 1942). Сколько там лицемерия, коварства, лизоблюдства, никчемности, наглости, цинизма и подлости, читатель поймет сам.

Представим подробно этот довольно объемный календарь, материал за материалом. Открывается он статьей М. Добрянского «Украинский центральный комитет». Всё того же М. Демковича-Добрянского, который сегодня называется «украинским историком и политологом», и пишет для «национально сознательных» в Украине об истории украино-российских «недоразумений и конфликтов» (во Львове недавно появилось его исследование «Украина и Россия»). Автор представляет в «Календаре» Украинский центральный комитет (УЦК), как «национальное» и бесконечно благотворительное учреждение, созданное «национальными силами». В гестапо же этот третьестепенный привесок немецко-фашистской оккупационной власти охарактеризовн так (главным образом – в пропагандистских целях): «В основном УЦК имеет две задачи: 1. Быть посредником между немецкими властями и украинским гражданством, и внешне быть его заместителем. 2. Быть организатором для всей национальной жизни, и ею управлять».

Все это, к сожалению, совсем далеко от правды – просто потому, что УЦК был, собственно, обычным сборищем тех самых «коллаборационистов», которые верой и правдой служили гитлеровцам. УЦК не был ни «посредником» между немецкими властями и украинским гражданством, ни, тем более, руководителем «национальной жизни», а был обычной организацией по сбору для оккупационных властей продовольственных налогов (контингентов, как их называли) с сельского населения генерал-губернаторства и дистрикта «Галичина». Туда, где он не справлялся с этим, гитлеровцы посылали полицию и карательные отряды. К этому следует добавить, что УЦК всегда безоговорочно выполнял волю гестапо по надзору за украинским и польским населением, а само это уже значило совсем немало.

Автор же далее патетически замечает: «Мы являемся свидетелями того, как среди самого разгара войны в государстве решаются важнейшие проблемы, а немецкие государственные мужи усиленно подчёркивают, что здесь они среди войны, несмотря на все трудности, формируют новую Европу». Как видит читатель, здесь достаточно цинично звучит фраза о том, что «государство решает важнейшие проблемы», в то время, как та же Европа, а тем более – Украина, истекали кровью растоптанного и замученного населения.

Вслед за этим «коллаборационистским» писанием Добрянского представлена небольшая статья И. Крипякевича с довольно претенциозным для времен войны названием – «Процесс создания